http://top.oprf.ru/blogs/435/10373.html?ext=blog



На днях я случайно переключал каналы и попал на «Охотник и рыболов».

Какие-то радостно скалящиеся люди подстрелили красавца-оленя и волочат его тело. Он носом уткнулся в землю – камера крупно показывает слезящиеся кровью глаза.

Через пару часов решил проверить, что же на канале дальше происходит. Переключаю – там показывают, как к дереву привязали мишку и травят его собаками – учат тех охотничьим навыкам. Считающие себя людьми стоят вокруг и со скучающим выражением наблюдают, а многие снимают на камеры.

Ощущение, что смотришь канал нелюдей для нелюдей.



Одним  из самых трогательных сюжетов о печальной судьбе животных и жестокости к ним людей у нас считается «Белый Бим Черное ухо».

Грустная история несчастной собаки, которой недолго довелось пользоваться плодами человеческой любви, проходит на фоне какой-то вроде незаметной темы, что помимо Бима, его хозяин любил ещё и охоту – то есть регулярно ходил в лес и безжалостно убивал там зверей. При этом Бима нам по сюжету и логике почему-то должно быть жалко (и жалко на самом деле!), а других зверей – совсем нет.

Ещё с детства меня это несоответствие как-то всегда коробило и поражало нелогичностью.

Я упорно не мог понять, почему, если Иван Иванович добрый человек и любит Бима, он при этом любит убивать других зверей и птиц? А если он не добрый, то что, псу просто повезло, и он какое-то исключение?

Помните, как Шарик из «Собачьего сердца», попав к профессору Преображенскому, медитировал: «Так свезло мне, так свезло...».

До сих пор не понимаю, как можно любить своего кота и переживать, когда он вдруг заболевает, и одновременно идти стрелять в красавца-лося, лису или зайца...

Нет, невозможно одной ногой быть на стороне добра, а другой – на стороне зла.



Интернет обильно пестрит фотками всяких знаменитых охотников: Никита Михалков, Сергей Ястржембский, Сергей Шойгу, Павел Гусев и другие с трупами в руках или на фоне мертвых туш убитых ими животных удовлетворённо позируют с выражением маниакального экстаза на лице.

Жутковатую ассоциацию вызывают эти фотки с жертвами охоты – с такой же гордостью и уверенностью в себе фотографировались фашисты на фоне расстрелянных партизан и мирных жителей или надсмотрщики в концлагерях, да и сегодня американские наемники с зомбированными мозгами в зонах военных действий. При этом то, что у человека с нормальной, ещё непоражённой убийством живого существа душой вызывает только дикое отвращение, у этих граждан вызывает первобытную радость. Именно первобытную, потому что как бы ни рассказывали сторонники охоты про этот «природный азарт», он абсолютно низкого и самого животного происхождения. При этом, что показательно, сами животные, охотясь и убивая друг друга, делают это не с целью развлечения и сомнительного отдыха, а всего лишь пропитания ради, и даже не про запас.

Своим появлением в древности охота обязана именно этой, абсолютно естественной человеческой потребности – добывать себе еду и шкуры для одежды и утепления жилищ. И именно древнего человека, лишённого понятия этики, за охоту не осудит никто. Как сложно осудить средневековых рыцарей, ездивших травить зверя и наполняющих свои замки трофейными шкурами и чучелами, ибо время было таково. Да и кушать хотелось!

Хотя, что значит «время»?

Преподобный Серафим Саровский с 1794 года жил в лесу в келье, не раз сталкивался с дикими зверями, кормил их из рук, особенно часто приходил к нему медведь.

Преподобный Сергий Радонежский тоже общался с животными, тоже кормил медведя и делил с ним хлеб, а то и вовсе последний кусок отдавал косолапому, а сам оставался голодным. И это был 14-й век!

Кстати, Православная Церковь не одобряет охоту как средство получения азартного удовольствия. На этом фоне странно выглядит гуляющая по интернету фотография бывшего священника Ивана Охлобыстина с другим батюшкой, где они позируют с ружьями и убитыми воронами в руках.

Тут вспоминается история, произошедшая в монастыре, где святой Симеон Новый Богослов (12 марта) был настоятелем. Там некий монах Арсений убил двух ворон, которые ели пшеницы. Святой приказал повесить убитых ворон убийце на шею.

И многие другие религии – буддизм, индуизм, ислам, иудаизм, даосизм – тоже расценивают охоту, совершаемую ради удовольствия и развлечения, как аморальный поступок...



Каждый год интернет-сообщество и зоозащитников будоражит информация об очередной кровавой бойне, устраиваемой на Фарерских островах.

Жестокий ритуал убийства гринд – чёрных дельфинов, относящихся к малым китообразным – продолжается уже тысячу лет и позиционируется как национальная традиция этих европейских аборигенов-дикарей.

Каждый сезон около тысячи этих милых животных оказываются жертвами охотников, бухта становится красной от крови, а берег усеян растерзанными трупами, по которым как вурдалаки скачут одичавшие «европейцы».



Кстати, про законы.

Некоторые депутаты Госдумы недавно выступили с законодательной инициативой учреждения Всероссийского дня охотника и рыболова. По сути, общество на полном серьёзе обсуждает возможность введения «Дня маньяка с ружьём». Это ещё одна иллюстрация того, как глубоко в подсознании «человеков» сидят эти позорные и такие жестокие рудименты.


Как надо заглушить в себе добрую детскую душу, чтобы ради какого-то развлечения застрелить огромного очаровательного слона, или лося! А потом, вернувшись и помыв окровавленные руки, сесть рядом с детьми на диван и смотреть мультфильм про Винни-Пуха или Чебурашку. И ещё любить свою собаку или кошку, или хомячка, который отнюдь не более умный, чем убитый ими слон.

Это что, раздвоение сознания что ли?

Видимо, это какая-то психологическая особенность – разделять абсолютно одинаковых существ на своих и чужих, какая была, например, у фашистов: это наши дети, им любовь и почёт, а это – другие, и их можно с чистой совестью отправлять в газовые камеры.


Хотя про детей в этом контексте особый разговор.

Ведь, как известно, охотниками не часто становятся так вдруг: сидел в городе, любил собак и кошек и вообще зверушек всяких, и вдруг, откуда ни возьмись, появилась тяга идти в лес и убивать их.

Всё, конечно, у людей бывает, но чаще всё-таки эта «субкультура» каким-то образом закладывается ещё у ребенка, через родителей – ведь именно взрослые забивают юную голову рудиментарным мхом.

И возникает вопрос – где та допустимая грань воспитания человеком своего ребёнка, за которой стоит уже глубокая травма и поражение детской души? Ведь именно к таковому можно отнести полное отсутствие чувства жалости к живому существу у ребёнка, отсутствие чувства брезгливости и страха перед чужой смертью. И ведь это уродование чистой и доброй души вполне сродни тому её поражению, которое испытывает ребёнок, ставший жертвой сексуального насилия или развратных действий со стороны взрослого.


Лишившись как невинности и чистоты, так и чувства сострадания и жалости, душа ребенка поражается раз и навсегда, безвозвратно. И страшную роль взрослого, который вкладывает в детскую руку нож или охотничье ружьё просто сложно переоценить. Кто-то, возможно, возразит, что это якобы дело родителей, и общество не должно вмешиваться – дескать, а как же ещё из ребёнка охотника вырастить? Оставляя в стороне вопрос «растить ли?», можно только заметить, что недаром общество выработало некие возрастные рамки в виде совершеннолетия.

Удивительно, что в «цивилизованном» обществе до сих пор нет закона об уголовной (именно таковой) ответственности за вовлечение несовершеннолетних в жестокое обращение с животными. Иначе не защитить ребёнка от кровавых рудиментов в мозгу его папаши. А ребенок, лишённый чувства естественной жалости к живому, скорее всего, подобным же образом будет относиться и к себе подобным...

Кстати, на канале «Охотник и рыболов», пропагандирующем жестокость к животным, нет возрастного ограничения. Смотрите все.


Барахтаясь в своих рудиментах, наша цивилизация традиционно рассматривает охоту как признак истинной мужественности. При этом в подтверждение своей «цивилизованности», а по сути, для оправдания актуальности рудиментов охоты, люди изобретательно придумывают какие-то научные и околоморальные оправдания своему кровожадному увлечению. Они верят сами и пытаются внушить всем остальным, что стоящие на более низкой ступени развития животные как бы второстепенны и недостойны сожаления, а их боль и страдания с лихвой окупаются полученным «высокоразвитым» человеком удовольствием от азартного занятия.


Какие бы ни были у охотников и рыболовов мотивы, правила, привычки или принципы, по сути, ими руководит одна главная и единственная цель – удовлетворить свою жажду развлечений через преследование животных и их последующее обязательное убийство. Всё остальное – уже детали, что делать с трофеем, оставить разлагаться в лесу или забрать с собой, съесть или повестить на стену, всё зациклено на одном – убить. Некоторые психологи объясняют эту тягу тривиальными тёмными потребностями человека выместить на более слабом существе накопившуюся злобу и таким образом ощутить свою силу и власть.


И сегодня, в XXIвеке, именно охота, да и рыбалка – это, наверное, гнуснейший и несоответствующий времени, уходящий корнями в первобытность и требующий быть изжитым рудимент. Потому что поняв его суть (а для этого человеку уже многократно дано всё необходимое) невозможно оставаться охотником и при этом считать себя человеком.